Деривативы: институциональные инвесторы могут загнать цифровой рынок в долговую яму
Мы продолжаем тему традиционных финансовых институтов, которые начинают развивать свои продукты и услуги с виртуальными активами. Ранее мы писали о центробанках и целях, которые они преследуют, разрабатывая национальные цифровые валюты. На очереди — банки и фондовые биржи, выпускающие и продающие цифровые деривативы.
10 сентября появилась информация, что международный финансовый конгломерат Citigroup разрабатывает новый механизм торговли самой популярной виртуальной валютой. Банк, выступая в качестве агента, будет выпускать так называемые расписки на цифровые активы (digital asset receipts (DARs)), которые позволят инвесторам напрямую вкладывать в биткоин без необходимости держать монеты на счетах. Новый производный финансовый инструмент концептуально схож с американской депозитарной распиской (ADR), крупнейшим эмитентом которой и является Citigroup.
Базисным активом ADR являются акции иностранных компаний, которые не обращаются на американских фондовых биржах и внебиржевых торговых площадках. Инвестор получает расписку, а акции иностранных компаний депонируются в американских банках-депозитариях.
В случае с цифровыми активами хранением займется отдельный кастодиальный сервис, а клирингом — Depository Trust & Clearing Corp (DTCC), которая в качестве посредника осуществляет расчеты на Уолл-стрит. Участие корпорации в этом проекте, несомненно, добавит популярности DARs, так как инвесторы смогут отслеживать свои капиталовложения в привычной им системе.
Несмотря на затянувшийся «медвежий» тренд, финансовые институты активно разрабатывают новые финансовые производные инструменты с цифровыми валютами и Citigroup — не единственный. Чикагские фондовые биржи CME и CBOE запустили торговлю фьючерсами на биткоин еще зимой 2017 года. Goldman Sachs, вопреки всем слухам, продолжает работу над беспоставочным форвардом, а Morgan Stanley планирует предложить своим клиентам возможность открывать короткие и длинные позиции по ценам свопов на суммарный доход.
Заинтересованность финансовых организаций в деривативах объясняется возможностью привлечь новых клиентов, расширить предложение уже существующим покупателям, взимать комиссии за операции с производными инструментами. Директор по инвестициям Arcadia Crypto Ventures Нитин ЕАПЕН считает, что финансовые учреждения будут разрабатывать и другие производные инструменты с виртуальными валютами:
«Это естественная эволюция, и деривативы — это метод передачи риска. Некоторые из этих инструментов, такие как опционы и страховые продукты, будут развиваться как смарт контракты и сократят количество посредников».
На традиционном финансовом рынке главным преимуществом деривативов для инвесторов является хеджирование риска колебания цен. В свою очередь, сектор цифровых активов постоянно сталкивается с проблемой высокой волатильности. Так, по данным Coinmarketcap, меньше чем за два месяца в период с 17 декабря 2017 г. по 7 февраля 2018 г. главная виртуальная валюта упала в цене на 63% — курс снизился с $19 536 до $ 7 387.
Такие скачки цен привлекают спекулянтов и трейдеров, но могут отталкивать инвесторов, которые заинтересованы в стратегических капиталовложениях на долгосрочную перспективу. К таким можно отнести институциональных инвесторов и держателей крупного капитала. Появление производных финансовых инструментов с базисом в электронных валютах сделают для них цифровой рынок более привлекательным.
Деривативы решают проблему необходимости держать и хранить электронные монеты в частных кошельках, которые подвергаются частым взломам со стороны хакеров. В случае с деривативами цифровые активы будут храниться в квалифицированных депозитариях и специализированных кастодиальных сервисах, которые отличаются высокой степенью защищенности.
Кроме этого, DLT-индустрия остается относительно неурегулированной сферой экономики, и эта неопределенность не может не волновать серьезных инвесторов. Деривативы могут ускорить процесс институционализации пространства и, соответственно, способствовать достижению большей прозрачности в формировании цен. Вместе с этим, такие хеджирующие инструменты будут поддерживать становление институтов страхования и арбитража, оба из из которых являются фундаментальными для традиционных финансовых игроков. Джанлука ДЖАНКОЛА, соучредитель одной из DLT-экосистем, верит в то, что урегулированность деривативов должна помочь снизить волатильность по мере взросления рынка.
«Цифровое сообщество выиграет от прихода большого количества новых игроков, что увеличит ликвидность рынка и позволит переносить риски без проскальзывания цен»
— отмечает г-н ЕАПЕН. По его мнению, цифровые институты, такие как Coinbase и Binance, будут поддерживать внедрение производных инструментов, в то время как старые гиганты, которые не успели присоединиться к новому тренду и упустили возможность привлечь новых клиентов, как, например, брокер TD Ameritrade, будут говорить о ненадежном и мошенническом характере таких инструментов, оказывая психологическое давление на инвесторов тактикой FUD (вселяя страх, неуверенность и сомнение).
Логичным продолжением развития предложения деривативов может стать разрешение биткоин-ETF. Несмотря на то, что SEC отклоняет поступающие заявки, Комиссия по ценным бумагам и биржам США не отрицает возможность введения актива на рынок в будущем, а значит, легализация актива — это вопрос времени.
«ETF в конечном итоге будут узаконены. Джинн выйдет из бутылки, и это класс активов, который нельзя будет остановить. Регуляторы хотят контролировать базис (виртуальные деньги). Они приравнивают его к акциям или облигациям, но это зверь сам по себе, и центральные власти не смогут приручить его своими правилами. Если они опоздают, автоматизированные контракты будут развиваться, и финансовые учреждения упустят возможность обслуживать клиентов в этом бизнесе»,
— считает г-н ЕАПЕН.
Но не все участники цифрового сообщества хотят, чтобы ETF получил юридическую силу. Так, консультант институциональных хедж-фондов и биткоин-энтузиаст Майкл ГРАУБ надеется на то, что решение по легализации актива будет отложено на максимально долгий срок, хотя и признает, что такую позицию занимает меньшинство в цифровом сообществе.
«Причина в том, что биткоину не нужна Уолл-стрит, а вот Уолл-стрит биткоин нужен. Уолл-стрит заинтересована исключительно в торговле спредом, чтобы взимать комиссию. Они попытаются предложить производные продукты и, вероятно, сумеют извлечь из них доход в краткосрочной перспективе, но в конечном счете владельцы этих производных поймут, что они на самом деле владеют не физическим, а бумажным биткоином, и потерпят неудачу. Основная суть биткоина заключается в том, чтобы быть вашим собственным суверенным банком, свободным от любой цензуры»,
— настаивает эксперт.
У этого на первый взгляд привлекательного финансового инструмента есть и вторая сторона медали. Практически каждый дериватив, за исключением разве что опционов, предоставляющих право, содержит в себе обязательство купить или продать тот или иной продукт. В идеальном случае каждое такое финансовое обязательство должно обеспечиваться реальными активами.
Однако практика показывает, что обеспечение зачастую не покрывает и десятой части долгов. Так, в 2008 г. в связи с ипотечным кризисом обанкротился инвестиционный банк Lehman Brothers, крах которого был обусловлен высоким кредитным плечом — соотношение заемного капитала к собственным средствам составило 31 к 1 в 2007 г. Основные активы банк держал в ипотечных ценных бумагах и производных инструментах на них. При этом на момент дефолта банк был крупным контрагентом на рынке кредитных дефолтных свопов (КДС). После объявления о банкротстве банка выплаты по КДС-позициям банка составили $5,2 млрд — это 7,2% от валового объема позиций, который DTCC оценила в $72 млрд.
Именно производные финансовые инструменты стали одной из причин кризиса в 2008 г., когда сумма общих деривативов насчитывала порядка $600 трлн. Общая стоимость реальных активов составляла около $600 млрд, что обеспечивало только 0,001%.
Майкл ГРАУБ имеет все основания опасаться прихода игроков с Уолл-стрит, ведь именно они являются основными держателями и инвесторами в производные инструменты на традиционном финансовом рынке, а значит, часть их инвестиций в цифровую индустрию будет осуществлена за счет заемного капитала.
То есть может сложиться такая ситуация, при которой доля финансовых обязательств на рынке цифровых валют будет обеспечена не столько самими электронными монетами, сколько другими долговыми обязательствами. В таком случае происходит процесс тесной корреляции доселе относительно независимого цифрового пространства с традиционной финансовой индустрией.
Сооснователь и технический директор Blockchain Training Alliance Эрнесто ЛИ отмечает:
«Производные финансовые инструменты по существу представляют собой хеджирование или способ «продажи риска» в активе, привязывая его к другому активу. Поэтому, вводя этот финансовый инструмент в криптовалютную экономику, вы также вводите связанный с этим риск. Этот риск имеет естественный «встроенный» потенциал заражения, потому что производные инструменты связывают активы вместе и, следовательно, крах одного отрицательно влияет на другие».
Эксперт также добавляет, что DLT-технология, лежащая в основе цифровых активов, предоставляет решение проблемы доверия в транзакциях, но не в производных цифровых инструментах, что может стать причиной роста спекуляций и мошенничества. Это может привести к образованию пузыря на рынке виртуальных активов в условиях ограниченного предложения биткоина и большого количества необеспеченных долговых обязательств.
Сейчас довольно сложно оценить, принесет ли новый инвестиционный инструмент больше пользы или вреда цифровому сообществу. Большие деньги больших инвесторов придут вместе с их задолженностями. Сможет ли биткоин их сбалансировать, покажет время.